Национальная Комиссия по трагическим событиям на юге презентует свое заключение

Сегодня Национальная Комиссия по изучению причин, последствий и выработке рекомендаций по трагическим событиям на юге республики в июне 2010 года в агентстве «Кабар» презентовало свое Заключение. Один из членов Комиссии, Нурбек Токтакунов не подписал данное заявление и представил Председателю Комиссии Абдыгану Эркебаеву свои разъяснения, изложенные ниже.

Считаю неприемлемым публикацию Заключения Национальной Комиссии по изучению причин и последствий трагических июньских событий (далее Комиссия) в том виде, в котором его представили его для подписания 10 января 2010 года. По моему мнению, выводы и рекомендации Комиссии поверхностны и недостойны высокой компетенции и профессионализма уважаемых членов Комиссии. Одной из причин этого, я считаю тот факт, что мы, члены Комиссии, изначально не обсудили процедуры работы Комиссии, методологию исследования и не определились со статусом Комиссии. Считаю невозможным для себя подписывать окончательный текст Заключения Комиссии по следующим соображениям:

1. На дискуссии по тексту, выводам и рекомендациям Заключения было выделено непропорционально мало времени, кроме того, мы заранее не обговорили процедуру принятия решений по выводам и рекомендациям Заключения. Информирование о дне мероприятия за 1-2 дня выбивало из работы Комиссии некоторых её членов, чей распорядок на эти дни уже был распланирован иными, не менее важными мероприятиями. Важнейшим фактором работы подобных Комиссий является обеспечение участия в заседаниях Комиссии всех её членов с учетом их занятости по основной сфере деятельности, что требует заблаговременного выяснения наиболее приемлемой даты следующих заседаний.

2. Целью работы Комиссии было глубокое и объективное изучение причин и последствий трагических событий, с целью недопущения их в будущем и для этого необходимо было совместно выработать методологию, то есть некий алгоритм приемов и способов достижения этой цели, который позволял бы не грешить против истины. То есть, как минимум мы должны были обсудить какие «презумпции» будут использоваться в работе Комиссии. По моему мнению, орган расследования, даже если это общественный орган, должен был использовать презумпцию невиновности отдельных личностей, не относящихся к власти и презумпцию виновности органов власти и должностных лиц власти. Описание методологии, данное в окончательном тексте Заключения, обнажает перед читателями этого Заключения тот факт, что методологии как таковой в нашем исследовании не было.

3. Поскольку Комиссия являлась органом общественного расследования, необходимо было заранее определить соотносимость результатов этого общественного расследования с результатами уголовного расследования по трагическим июньским событиям, проводимого правоохранительными органами. То, каким образом расследуются эти уголовные дела, также должно было бы быть объектом пристального внимания Комиссии. С одной стороны в Заключении признается факт «полной деморализации правоохранительных органов», с другой стороны принимаются на веру некоторые сомнительные результаты расследования этих правоохранительных органов. Изучение «последствий» трагических событий являлось одной из задач Комиссии, а качество и эффективность уголовного расследования по этим событиям, к сожалению, также превратилось в одно из печальных «последствий», грозящее новым накоплением напряженности.

4. По тексту Заключения обозначена причастность к этим событиям следующих сил: клана Бакиевых; криминалитета и наркотранзита; узбекских политических лидеров, воодушевивших часть узбекского этноса идеями автономии, повышения статуса языка, выделения квот в выборных органах власти. Несмотря на правдоподобие, а иногда и очевидность этих версий, Комиссия должна бы признать, что правоохранительные органы оказались не в силах добыть явных доказательств этих версий на уровне выявления:

— каких либо организованных структур, с выявлением лидеров, указания, которых исполняются и идеологов, которые воодушевляли бы людей на совершение преступлений;

— каких-либо лиц – источников финансирования организации массовых беспорядков с отслеживанием финансовых потоков.

Большинство осужденных лиц по массовым беспорядкам, это выходцы из социальных низов, непосредственные участники столкновений, возможно преступники-исполнители, а возможно и жертвы обстоятельств. Многочисленные сигналы о пытках и нарушениях уголовного процесса подвергают сомнению результаты этих расследований.

При таких условиях Комиссии следовало сконцентрироваться, прежде всего, на ответственности государственной власти, на их ошибках и упущениях, на таких вопросах, как: как действовала Временное правительство и как оно должно было действовать? Как действовали органы безопасности, внутренних дел и обороны и как они должны были действовать? Кто лично из должностных лиц ответственен за допущенные нарушения и ошибки?

5. Особое возмущение вызвал вывод № 11 о том, что освобождение всех осужденных участников Ноокатских событий усилило позиции религиозных группировок. Должен отметить, что и в этом случае органы безопасности, объявив выявление экстремистской группировки, тем не менее, не выявили ни одного члена партии «Хизбут Тахрир», которого можно было назвать лидером или лицом, осуществляющим финансирование. Независимое расследование выявило, что органами безопасности были задержаны и подвергнуты пыткам люди, пришедшие поесть плов на религиозный праздник или просто причисленные к экстремистам органами местного самоуправления.

6. Недоумение вызывает рекомендация № 6 Президенту КР рассмотреть возможность награждения Президента Республики Узбекистан. По моему мнению, такие вопросы не должны затрагиваться Комиссией.

7. Большинство рекомендаций носят неконкретный и поверхностный характер, не позволяющий впоследствии отследить их исполнение или позволяющий формально отчитаться об их исполнении.